Рекламный баннер 728x90px main1
Продолжение повести Мы не хотели умирать: незабываемые 380 дней Н.Ф. Петрова
Воспоминания Н.Ф. Петрова о Великой Отечественной войне ч.6 (публикуются впервые)Продолжение повести «Мы не хотели умирать: незабываемые 380 дней» Н.Ф. Петрова.
...Когда я вернулся в свои траншеи, я их не узнал. Фашисты все сравняли с землей. И я пошел дальше в тыл и нашел землянку, в ней были валенки и обмундирование, я залез на фуфайки и заснул. Проснувшись утром, я пошел искать свое подразделение роту ПТР и командира, старшего лейтенанта Моисенко. Они меня считали погибшим, и когда я вошел в блиндаж, доложил, что прибыл, командир очень удивился. Получил я тут свои боевые 100 грамм, сахару, сухарей. И пошел на передовую, хотя и было-то до нее метров 20-ть. Пробыв с ПТРом часа два, я заметил дзот, из которого бил пулемет по нашим траншеям. Я выстрелил в него из ПТРа в амбразуру, оттуда повалил дым, но через небольшой промежуток времени он снова начал бить, я выстрелил еще раз, и у меня оборвало шляпку патрона, стрелять больше нельзя было, патрон не выбросился. Но дзот все же я заставил замолчать.
Пришлось снова идти к командиру роты ПТР и командиру взвода – они находились все вместе в одной землянке, там еще было много офицеров и солдат, всего было человек двадцать. Я доложил и мне пообещали через полчаса принести ПТР, а пока предложили подождать в соседней землянке. Не прошло и 20-ти минут, как раздался взрыв рядом, мы повыскакивали из землянки и увидели, что тяжёлый снаряд попал в землянку, где находились командир роты и взвода.
Немцы вели обстрел тяжелой артиллерией, и снаряды рвались вокруг наших землянок, выворачивая фонтаны земли. Воздух наполнился запахом сгоревшего пола и пыли. В соседней землянке убило человек десять и ранило пятерых, командира взвода роты ПТР убило, осколок снаряда в шее остался, перерубив наискосок половину шеи. Нам велели его похоронить, и мы, связав 3 гранаты, положили их в воронку. Взорвавшись, они углубили воронку, и мы похоронили своего командира.
Вернувшись в землянку, я получил другое противотанковое ружье. И был послан в наступление с ротой автоматчиков. Их нужно было поддержать ПТРом, в случае обнаружения дзота уничтожить его. Когда я пришел на исходный рубеж, там уже автоматчики сидели в маскхалатах и ждали приказа. Я доложил командиру роты, что прибыл для наступления.
Ждать долго не пришлось: после небольшой артподготовки мы все побежали перебежками между ориентирами на минном поле. Пробежав, изрытое воронками небольшое нейтральное место, мы вбежали в мелкий сосняк, со мной рядом бежал командир взвода автоматчиков. Немцы начали бить по нам из автоматов разрывными пулями, пули разрывались кругом, слышалась трескотня и пощелкивание пуль, фашисты не забыли и про миномёты – открыли по нам минометный огонь.
Так часто начали рваться мины, что нам пришлось залечь за тонкие сосенки. Фашисты вели пулеметный огонь так же по сосняку, искромсав его пулями и осколками пронзая его навылет. Рядом со мной бежал лейтенант – командир взвода автоматчиков, при наступлении мы не отставали один от другого, и нам обоим пришлось залечь.
Только мы залегли, как ему в каску попал осколок от мины и, пробив ее, поранил правый висок. Он крикнул: «Отползай правее», и сам стал отползать в тыл, в свои траншеи, а я пополз правее и со мной несколько автоматчиков.
Вдруг сзади нас раздался сильный взрыв – взорвался наш тяжелый снаряд, не долетев до немецких траншей. Сзади меня полз автоматчик, ему осколком снаряда перебило ногу у бедра и он, закричал, что есть мочи, загребая землю под себя. И меня сильно оглушило, в голове зашумело, и все же я продолжал ползти вперед. Под снегом, попала чуть заметная канава, раскопав ее, мы обнаружили старую оборонительную траншею. Выгребая снег, мы продвигались по одной из траншей, и я обнаружил старый, заметённый снегом дзот. Очистив его изнутри от снега, расчистив руками амбразуру, мы обнаружили убитого автоматчика, и из-за него ничего не было видно. Пришлось выползти и оттащить автоматчика в сторону. Просунув ПТР в амбразуру, я стал наблюдать за немцами, немного левее моего дзота начал бить наш ручной пулемет. И немцы также начали бить из бетонированного дзота. Завязалась пулеметная дуэль. Фашисты со второй очереди убили нашего пулеметчика, прежде чем мы заметили откуда бьет пулемет. Заметив амбразуру, я выстрелил в дзот, из него пошел дым и пулемет перестал бить. Кто-то из командиров, с криком: «За Родину!», «За Ленинград!» поднялся и кинулся вперед. Поднявшиеся было автоматчики снова были прижаты к земле, а командира-героя подстрелили. Когда санитары вытащили его с высоты, он еще был живой, но в скорости скончался.
Фашисты дали обнаружить слева от нас еще один дзот. Тот дзот, что был ближе ко мне, я заставил замолчать с третьего выстрела. Ко мне подполз артиллерийский капитан со связистом, вызвали артиллерийский огонь, но уничтожить остальные дзоты не получилось – они находились за бугром, снаряды ложились, взрывая землю, дальше, чем нужно, пришлось прекратить бесполезный артиллерийский огонь. Часа два по телефону вызывали минометы, мины выворачивая землю фугасом, подымали столб земли, но разбить дзоты так и не удалось. К вечеру наступление приостановилось. Нам приказали занять оборону на завоёванной земле, пришлось расположиться в старой обороне, отрытой из-под снега. Я расположился в дзоте с ПТРом. Ночью немцы решили нас окружить втихую. Маневр не удался. Мы с боем отходили в основные траншеи. Немцы побоялись до них дойти. После всех этих боев, наша часть встала в оборону...
Продолжение следует...
...Когда я вернулся в свои траншеи, я их не узнал. Фашисты все сравняли с землей. И я пошел дальше в тыл и нашел землянку, в ней были валенки и обмундирование, я залез на фуфайки и заснул. Проснувшись утром, я пошел искать свое подразделение роту ПТР и командира, старшего лейтенанта Моисенко. Они меня считали погибшим, и когда я вошел в блиндаж, доложил, что прибыл, командир очень удивился. Получил я тут свои боевые 100 грамм, сахару, сухарей. И пошел на передовую, хотя и было-то до нее метров 20-ть. Пробыв с ПТРом часа два, я заметил дзот, из которого бил пулемет по нашим траншеям. Я выстрелил в него из ПТРа в амбразуру, оттуда повалил дым, но через небольшой промежуток времени он снова начал бить, я выстрелил еще раз, и у меня оборвало шляпку патрона, стрелять больше нельзя было, патрон не выбросился. Но дзот все же я заставил замолчать.
Пришлось снова идти к командиру роты ПТР и командиру взвода – они находились все вместе в одной землянке, там еще было много офицеров и солдат, всего было человек двадцать. Я доложил и мне пообещали через полчаса принести ПТР, а пока предложили подождать в соседней землянке. Не прошло и 20-ти минут, как раздался взрыв рядом, мы повыскакивали из землянки и увидели, что тяжёлый снаряд попал в землянку, где находились командир роты и взвода.
Немцы вели обстрел тяжелой артиллерией, и снаряды рвались вокруг наших землянок, выворачивая фонтаны земли. Воздух наполнился запахом сгоревшего пола и пыли. В соседней землянке убило человек десять и ранило пятерых, командира взвода роты ПТР убило, осколок снаряда в шее остался, перерубив наискосок половину шеи. Нам велели его похоронить, и мы, связав 3 гранаты, положили их в воронку. Взорвавшись, они углубили воронку, и мы похоронили своего командира.
Вернувшись в землянку, я получил другое противотанковое ружье. И был послан в наступление с ротой автоматчиков. Их нужно было поддержать ПТРом, в случае обнаружения дзота уничтожить его. Когда я пришел на исходный рубеж, там уже автоматчики сидели в маскхалатах и ждали приказа. Я доложил командиру роты, что прибыл для наступления.
Ждать долго не пришлось: после небольшой артподготовки мы все побежали перебежками между ориентирами на минном поле. Пробежав, изрытое воронками небольшое нейтральное место, мы вбежали в мелкий сосняк, со мной рядом бежал командир взвода автоматчиков. Немцы начали бить по нам из автоматов разрывными пулями, пули разрывались кругом, слышалась трескотня и пощелкивание пуль, фашисты не забыли и про миномёты – открыли по нам минометный огонь.
Так часто начали рваться мины, что нам пришлось залечь за тонкие сосенки. Фашисты вели пулеметный огонь так же по сосняку, искромсав его пулями и осколками пронзая его навылет. Рядом со мной бежал лейтенант – командир взвода автоматчиков, при наступлении мы не отставали один от другого, и нам обоим пришлось залечь.
Только мы залегли, как ему в каску попал осколок от мины и, пробив ее, поранил правый висок. Он крикнул: «Отползай правее», и сам стал отползать в тыл, в свои траншеи, а я пополз правее и со мной несколько автоматчиков.
Вдруг сзади нас раздался сильный взрыв – взорвался наш тяжелый снаряд, не долетев до немецких траншей. Сзади меня полз автоматчик, ему осколком снаряда перебило ногу у бедра и он, закричал, что есть мочи, загребая землю под себя. И меня сильно оглушило, в голове зашумело, и все же я продолжал ползти вперед. Под снегом, попала чуть заметная канава, раскопав ее, мы обнаружили старую оборонительную траншею. Выгребая снег, мы продвигались по одной из траншей, и я обнаружил старый, заметённый снегом дзот. Очистив его изнутри от снега, расчистив руками амбразуру, мы обнаружили убитого автоматчика, и из-за него ничего не было видно. Пришлось выползти и оттащить автоматчика в сторону. Просунув ПТР в амбразуру, я стал наблюдать за немцами, немного левее моего дзота начал бить наш ручной пулемет. И немцы также начали бить из бетонированного дзота. Завязалась пулеметная дуэль. Фашисты со второй очереди убили нашего пулеметчика, прежде чем мы заметили откуда бьет пулемет. Заметив амбразуру, я выстрелил в дзот, из него пошел дым и пулемет перестал бить. Кто-то из командиров, с криком: «За Родину!», «За Ленинград!» поднялся и кинулся вперед. Поднявшиеся было автоматчики снова были прижаты к земле, а командира-героя подстрелили. Когда санитары вытащили его с высоты, он еще был живой, но в скорости скончался.
Фашисты дали обнаружить слева от нас еще один дзот. Тот дзот, что был ближе ко мне, я заставил замолчать с третьего выстрела. Ко мне подполз артиллерийский капитан со связистом, вызвали артиллерийский огонь, но уничтожить остальные дзоты не получилось – они находились за бугром, снаряды ложились, взрывая землю, дальше, чем нужно, пришлось прекратить бесполезный артиллерийский огонь. Часа два по телефону вызывали минометы, мины выворачивая землю фугасом, подымали столб земли, но разбить дзоты так и не удалось. К вечеру наступление приостановилось. Нам приказали занять оборону на завоёванной земле, пришлось расположиться в старой обороне, отрытой из-под снега. Я расположился в дзоте с ПТРом. Ночью немцы решили нас окружить втихую. Маневр не удался. Мы с боем отходили в основные траншеи. Немцы побоялись до них дойти. После всех этих боев, наша часть встала в оборону...
Продолжение следует...
1275 Культура
Рекламный баннер 728x90px main2
Рекламный баннер 240x200px right1
Рекламный баннер 240x200px right2
Рекламный баннер 240x200px right3
Разработка -
