И вновь мы встречаемся с героями повести Мы не хотели умирать: незабываемые 380 дней Н.Ф. Петрова
Воспоминания Н.Ф. Петрова о Великой Отечественной войне ч.9 (публикуются впервые)И вновь мы встречаемся с героями повести «Мы не хотели умирать: незабываемые 380 дней» Н.Ф. Петрова.
...Выдавались нам – солдатам и офицерам документы на получение медали «За оборону» города Ленинграда. Ночью нашу дивизию стали подводить к переднему краю. В то время, когда наша рота по низине вошла в тыловую траншею, впереди шел бой, это было 19 августа 1943 года у деревни Вороново, рядом с небольшой речушкой.
Нашу третью роту оставили в резерве, в траншеях метров в ста от немецкой обороны, для последующего удара по немецким войскам на этом клочке земли. От разрывов снарядов и мин стоял сплошной шум, земля тряслась, как в лихорадке, исковерканная как гигантским плугом.
Каким-то чудом уцелевшие пни были изрезаны осколками до неузнаваемости. Когда наша рота и штурмовой батальон получили приказ прорвать оборону немцев, бой шел второй день, немцы держались упорно, наступавшие до нас роты были разбиты. Я, войдя в траншею, не мог по ней пробраться, поскольку ползли раненные и тут же лежали убитые, траншея вся была обвалена от снарядов и мин.
Выкатив 45-мм пушку на прямую наводку, два артиллериста стреляли, крича один другому при сплошном гуле, они не замечали, как вокруг них рвались с треском мины, поднимая фонтаны земли. Прошел я мимо них и вышел на исходный рубеж. Бойцы из нашей роты остались позади меня, рядом лежали убитые и раненные, а поблизости от меня виднелся полуразрушенный наш дзот. В нем артиллеристский офицер кого-то вызывал по телефону. Проползая по траншее, я увидел, что рядом с воронкой от снаряда лежат два бойца, прижавши один к другому. Я заполз в эту воронку и залег, наблюдая за немецкой обороной. Сначала я даже не понял, что вокруг меня лежат в песке какие-то куски окровавленного мяса. Только потом я различил пальцы ног с ногтями и мослами. И спрашиваю я у этих бойцов, как дела. Они отвечают, что бьет сильно. И действительно, бьет немец по нам, головы поднять не дает. А впереди речка, впадающая в озеро, мина ударится в грязь, глубоко уйдет и выбрасывает фонтан грязи. Вся речушка превратилась в жижу. И бойцов наших убитых много. Немцы яростно сопротивляются.
Когда наша третья рота вышла на прорыв, батареи открыли огонь по немецким траншеям. Мы поднялись и побежали к немецким траншеям. Пробежал я метров 20-ть, а дальше сплошная грязная жижа. Я стал перепрыгивать с убитого на убитого, но сорвался и по пояс провалился в жижу.
Когда мы человек десять добежали до немецких траншей, немцы, увидев нас, бросили пулемет в дзоте и побежали, отстреливаясь из-за автоматов. Немецкие траншеи были так обработаны нашей артиллерией, что удивительно, как они уцелели, комару спасения и то, наверное, не было, а они, гады, сидели там крепко.
Немцы, отступая, бежали по траншее и брустверу. Я, пробегая мимо одного блиндажа, сразу его не заметили – у него был завален проход. Из блиндажа выбежал немецкий офицер и приготовился выстрелить мне в спину из парабеллума. Я услыхал короткую автоматную очередь и обернулся. Немецкий офицер падал убитый с наганом в руках в десяти метрах от меня. Боец, который убил его, улыбнувшись сквозь грохот боя, пробежал прямо по траншее, а я свернул в боковую траншею, и, увидев другой блиндаж, бросил в проход противотанковую гранату. Из блиндажа выскочил раненый немец, и я добил его очередью из автомата.
Немцы, побросав пулеметы и автоматы, убегали к лесу, там у них стояла батарея. Преследую немцев, мы выбежали на открытое место и по нам ударили их пушки, дальше бежать пришлось под артобстрелом. Нас осталось мало. Мы получили приказ занять последние немецкие траншеи, ждать подкрепления и по-новой ударить. Пока пришло подкрепление, начало уже темнеть. Наступление приостановилось до утра...