Продолжение повести Мы не хотели умирать: незабываемые 380 дней Н.Ф. Петрова
Воспоминания Н.Ф. Петрова о Великой Отечественной войне ч.18 (публикуются впервые)Продолжение повести «Мы не хотели умирать: незабываемые 380 дней» Н.Ф. Петрова.
...Вышли на станцию Мшинская, предпоследняя перед городом Луга. Со станции Мшинская готовился удар по городу Луга, там сосредоточилась техника – танки и артиллерия. Предстояло форсировать по открытому месту реки Луга. Перед нашей стрелковой дивизии была поставлена задача обойти город справа и выйти на магистраль Луга-Псков, не дать выйти фашистам из города. Мы продвигались по лесу и лесным граням, чтобы не быть замеченными фашистами.
Переход был очень тяжелым по снежной целине, особенно для пожилых. В полном обмундировании и с ящиками патронов, минометчики 82 мм тащили минометы с минами. Удивительно, откуда силы брались, чтобы преодолеть эти трудности. Выйдя из лесу, мы подошли к небольшой деревне. Жители деревни нас встречали, кто чем мог. Один дедушка седой, годов под восемьдесят, вынес на дорогу полную шапку табачку-самосаду и всем по горсточке раздавал. Отказаться – значит обидеть дедка, пришлось всем брать, пока табак в шапке был.
Спрашиваем:
– Немцы были?
– Только ушли, – говорят. – Небольшой карательный отряд был.
И их работа показалась – подожгли они соседнее село. Мы вошли, когда в селе кое-где еще бушевал огонь. Преследуя карателей, мы вышли на железнодорожную магистраль двухпутки Луга-Псков. Немцев не оказалось у насыпи железнодорожной магистрали. И мы пошли в наступление на станцию Серебрянка. Завязался бой, немцы не хотели отдавать станцию. Наши полка стали обходить станцию, а нам пришлось брать в лоб после трехчасового боя. К вечеру немцев выбили из станции.
Немцы отступали к шоссейной дороге. Она проходила поблизости от железнодорожной линии. Я, когда вбежал в крайнюю хату, двери были закрыты изнутри. Поколотил прикладом автомата – никто не отозвался. Жители были перепуганы боем и не знали, кто стучится к ним, может немцы, потому и не открывали. Добежав до другой хаты, я все же достучался. Хозяйка открыла и сразу бросилась мне на шею, приговаривая: «Родненькие вы мои!». Принесла нам капусты на пять человек и картошки вареной. Мы достали свои НЗ, и, хорошо покушав, ждали приказа для дальнейшего наступления.
По шоссейной дороге отходили главные силы немцев, которых выбили из города Луга. А нам было приказано наступать по железной дороге, проходя по железнодорожной магистрали Ленинград-Псков. Была видна работа партизан: взорванные мосты по обе стороны полотна железной дороги. Валялись паровозы и товарно-пассажирские вагоны и груды металла, исковерканного до неузнаваемости.
Проходили мы мимо какого-то здания, снаружи обшитого небольшими дощечками, стоявшего возле самой линии. Здания это было взорвано миной или бомбой, наполовину раскидано, а другая часть дома была еще целая. Пройдя километра три от здания на подходе к станции Плюсса, по нам неожиданно начали бить немцы из минометов и артиллерии со стороны шоссейной дороги, с левой стороны от нас.
Я шел со вторым батальоном между двумя путями. Не успел я после нескольких взрывов свернуть в сторону, как около меня в метрах в пятнадцати, один за другим поднялись в воздух два черных фонтана земли и дыма. И я упал на рельсы, как подкошенный, осколок ударил в ступню правой ноги и, перебив кости, застрял в ступне. Осколок горячий да еще больно неимоверно. Я, прикусив нижнюю губу до крови, кричу санитара. На железнодорожную насыпь никто не выходит, немцы бьют по насыпи из минометов.
Я, перекатываясь с боку на бок, скатился с насыпи, и тут ко мне подбежала медсестра. Увидев ранение, разрезала голенище сапога ножницами, сапог сбросила и рану перевязала. В это время подошел лейтенант медицинской службы, помог сестре перевязать мне рану. Подозвали санитара и приказали отвести меня к разрушенному зданию около железнодорожной линии. Санитар достал где-то салазки и, положив меня на салазки, повез. Немцы, не переставая, били по насыпи. Санитар довез меня до полуразрушенного здания и положил меня на доски. Я дрожал, как в лихорадке, замерзал, хотя не холодно было, оттепель началась. Это было 15 февраля 1944 года...