Мне довелось от Москвы до Ижевска ехать в одном купе с Василием Григорьевичем Гусевым. Он – директор УдНИИ, а я – рядовой старший научный сотрудник, ещё совсем молодой. Работавший на различных высоких постах, Василий Григорьевич (раньше был ректором Глазовского пединститута) уважал законы, порядок, дисциплину. Говоря по-русски, это был «человек долга». А мы, молодые, — в какой-то мере, анархисты, на него смотрели с некоторой иронией. Нам не нравилось, что каждое утро, придя на работу, нужно было расписаться в отдельном журнале, что ты не опоздал: казалось, будто не верит директор своим коллегам. Немного улыбаясь, слушали мы его речи с трибуны. Казалось, что он безоговорочно верит в эти высокие слова, которые начали в то время терять своё содержание.
Чувствуя его слабые места, мы улыбались, а он,человек в умудрённый, понимал, что мы ещё совсем неопытные. Все наши преувеличенные рвения он остужал. Я и тогда, возвращаясь в одном купе, немного сторонился его. О многом мы поговорили, угощали друг друга, пили чай. Несмотря на это, в Ижевске, сойдя с поезда, когда Василий Григорьевич пригласил меня в свою машину, я отказывался, он настоял на своём, я, упираясь и стесняясь, сел в его машину. И дорога, вроде, была не в одну сторону, поэтому я думал, что задерживаю его. Мне казалось так: если ты с начальником ездишь в одной машине, всё: и дела его, и его самого ты полностью считаешь хорошими. Ты с ним заодно. А я уже ранее отметил, что мы, молодые, не во всех решениях и взглядах соглашались с ним.
Сесть-то я сел в его машину и думал, что попрошу довезти меня только до центра, так как это по пути, а дальше — я поеду своей дорогой. Когда доехали до центра, я прошу остановиться, а Василий Григорьевич, спрашивает, где я живу. «Нет, нет, — начал я отказываться и руками, и ногами, — не хочу больше Вас задерживать, я далеко живу, а Вы – совсем в другой стороне». А Василий Григорьевич не сдаётся, спрашивает, адрес проживания, и просит своего водителя повернуть в мою сторону. Вот и приехали на улицу, где я жил. Я снова прошу и говорю, что пойду до своего дома пешком. Василий Григорьевич и слушать меня не хочет, спрашивает, где находится мой дом. Пришлось и это сказать. Подвёз к моему дому, я взялся за ручку двери, чтобы выйти. Василий Григорьевич спрашивает номер подъезда. Я готов сквозь землю провалиться: за что мне такая честь. «Спасибо, — говорю, — и без этого Вы столько времени мне сэкономили». Остановились у подъезда, сказав спасибо, выхожу, а Василий Григорьевич, сжав мою руку, как будто тайком мне говорит: «Помни, Саша, если ты кому-то делаешь что-нибудь хорошее, всегда делай до конца, на 100%. Если даже на 1% не выполнишь, это уже не будет доброе дело. Этот же человек, кому ты помог, будет помнить только этот один процент, потом и спасибо не скажет».
Василий Григорьевич уже ушёл из жизни. А я его слова я помню вечно. Только после его смерти я уже узнал многое о нём от его преемника на посту директора К.И. Куликова. Кузьма Иванович чтил своего предшественника, а не так, как это бывает между предшественником и преемником на руководящем посту: теперь я командую, пусть будет всё по-моему, а ты ни причём. Кузьме Ивановичу, было чему учиться у своего старшего товарища и он учился, советовался. Как то мы завели разговор о Василии Григорьевиче, и Кузьма Иванович спрашивает:
— А ты замечал его раны?
— Да, вроде да, шрам на лице, с рукой что-то, — говорю неуверенно.
— Я мылся однажды с ним в бане. Он весь искромсан. Был в 12-ти штыковых атаках. Кстати, перед тем как он уходил с директорского поста, к нему издалека приезжал его фронтовой друг. Они съездили за грибами. Так, двое его недоброжелателей в прокуратуру написали жалобу: выясняли, имел ли он право на казённой машине съездить в лес?
В поисках снимка в интернете, я впервые увидел список наград Василия Григорьевича, и я мысленно корю себя и своих товарищей: а ведь мы очень мало знали своего руководителя.
Справка из интернета: "Гусев Василий Григорьевич (1918–1989). Участник Великой Отечественной войны, кандидат исторических наук, исследователь проблем истории и культуры удмуртского народа, истории Удмуртии советского периода. Награжден орденом Красной Звезды (1944), Отечественной войны I и II степеней (1945), Трудового Красного Знамени (1971), медалями «За оборону Москвы», в честь победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., «Ветеран 33-й армии», «За трудовую доблесть», «Ветеран труда» и др."